В следующем по счету подкасте «Разговорный жанр» в новой рубрике «Советуем ознакомиться» я приведу ссылку на статью современного американского философа Фрэнсиса Фукуямы. Приведу несколько цитат из статьи и собственное суждение.

С 2004 года Фукуяма начал разрабатывать проблему «сильных» и «слабых» государств. В ходе модернизации именно сильные государства оказываются в состоянии следить за соблюдением закона, бороться с коррупцией, контролировать экономику. Именно в результате «слабости государств», которые не смогли преодолеть фрустрацию общества на этапе модернизации, возникли такие явления, как исламский радикализм. Во введении к этой книге («Конец истории и последний человек» (англ. The End of History and the Last Man) — прим.) политолог утверждает, что «слабые, некомпетентные или несуществующие правительства являются источником серьёзных проблем, особенно в развивающемся мире». Слабость или отсутствие государственности тянут за собой вереницу проблем: терроризм, иммиграцию, крайнюю бедность, СПИД и пр.

и

Несмотря на критиков, которые утверждали, что в книге игнорируется исламский фактор, и то, что события 11 сентября в Нью-Йорке, казалось бы, опровергли его слова о «конце истории», Фукуяма продолжал придерживаться ранее выдвинутой идеи, настаивая на том, что исламский фундаментализм не может послужить вызовом либеральной демократии в долгосрочной перспективе. По мнению политолога, исламский вызов оказывается не сильнее социалистического: «Сменит ли конфликт между западными либеральными демократиями и радикальным исламизмом мир Холодной войны? На сегодняшний момент моё собственное наблюдение заключается в том, что вызов радикального ислама намного слабее вызова, брошенного социализмом»[23]. Помимо того, что ислам не имеет никакой поддержки за пределами своего культурного ареала, он неизменно влечёт за собой шлейф экономических кризисов: «В политике исламизм каждый раз терпел поражение, когда приходил к власти: в Иране, в Афганистане, в Саудовской Аравии исламизм показал свою неспособность привести страну к процветанию, всякий раз зарождалась сильная оппозиция. <…> Люди хотят жить скорее в богатом обществе, чем в бедном, как показывают миллионы — те, кто „голосуют ногами“, эмигрируя каждый год в Европу, США или Японию»[24].

Получается, что жизненная сила «слабых государств» кроется в принятии их гражданами худшего уровня жизни, в сравнении с уровнем жизни в «сильных государствах». Люди готовы соглашаться на меньшее, худшее, более устаревшее и т. п. Примеров в истории очень много, наиболее яркий из которых — Берлинская стена. Материально существовавший пример границы между «сильным» и «слабым» форматом мироустройства. После того, как люди из «слабых» государств понимают, что они хотят и реально могут получить больше, чем им может предоставить «слабое» государство — вот тут и наступает уменьшение жизненной силы «слабого» государства.